ОБЛОМОВ. Захар! Где письмо?
ЗАХАР (тихо и злобно) . Хуй знает.

Обломов медленно опускает ноги на пол.
Садится на диване.

ОБЛОМОВ. Кто знает?

Захар молчит.

Захар, ты что сказал?
ЗАХАР. Говорю, когда это Бог приберет меня?
ОБЛОМОВ. Нет, что ты сказал?

Захар молчит.

Думал ли ты о том, что сказал? «Он знает!» Кто знает, отвечай!

Захар молчит.

Что он знает?

Захар молчит.

(С горечью.) Не дурак ли ты, Захар?
ЗАХАР. Дурак.
ОБЛОМОВ. Он ничего знать не может.

Встает с дивана. В волнении ходит по комнате.

Это такая малая часть человека! У кого три вершка, у кого четыре. Если, к примеру, в человеке росту восемь с половиной вершков, то… (Закрыл глаза, шевелит губами.) Значит – одна двенадцатая часть человека. Подумай, какая малость! И что он может знать? В темноте, в тесноте. В штанах, да в теплом халате. Разве может знать этот волчок, что у человека в мыслях, в душе, и отчего сделалась отверделость на сердце? Вот спроси у него – что такое человек? Так он тебе и наговорит чепухи, уши заткнешь! Не поверишь, что это и есть человек, не узнаешь его. Вот скажи мне, Захар, – может ли часть человека знать его целого?
ЗАХАР. Ах ты, мать пресвятая Богородица!
ОБЛОМОВ. Нет уж, раз ты рот раскрыл, так отвечай. В аршине шестнадцать вершков, а ты говоришь, что вершок знает, что такое аршин.
ЗАХАР. Так по сердцу точно ножом и режете.
ОБЛОМОВ. В сажени – три аршина, а ты говоришь, что аршин знает все про сажень.
ЗАХАР (заплакал). Да полно вам, батюшка, томить‑то меня жалкими словами!
ОБЛОМОВ. Как ты мог? Как сорвалось это у тебя с языка? Ты огорчил барина. Ведь огорчил?
ЗАХАР. Огорчил.
ОБЛОМОВ. Иди, Бог с тобой!

Захар, всхлипывая, уходит.
Обломов ложится на диван.
© М. Угаров "Смерть Ильи Ильича" ("Облом-OFF")